| ||||||
|
| |||||
Педагогическая копилкаСемь правил семейной жизни1. Стремиться, насколько это возможно, достигать в семье согласия, взаимопонимания и гармонии. 2. Ориентироваться на доброжелательный стиль и тон общения в семье. 3. И трудности, и радости, и неудачи, и успех – все вместе. 4. Почитать страрших и помогать младшим. 5. Чередовать труд и отдых 6. Поддерживать и развивать семейные традиции и праздники. 7. Стремиться проводить воскресные дни вместе, желательно на природе.
Правила поведения детей в семье1. Почитай мать и отца. 2. Проявляй к родителям внимание. 3. Расспрашивай их о прошлом, о том, как они поступали в той или иной ситуации. 4. Создавай атмосферу доверия, не веди себя, как партизан. 5. Проявляй самостоятельность, а для этого обращайся за помощью к родителям только в крайнем случае. 6. Проявляй инициативу, помогай родителям в их делах. 7. Не обрушивай на голову родителей невыполнимые или трудно - выполнимые требования. 8. Имея постоянные поручения в семье, ответственно их выполняй.
О семейном воспитанииСемья была и в обозримом будущем будет основной воспитания подрастающего поколения. Полноценная семья, включая мать, отца, детей, а в идеале – бабушку и дедушку, на основе родственных взаимосвязи аккумулирует и развивает в себе опыт прошлого и настоящего, а также служит своеобразным мостиком в будущее. Правда, полноценных семей становиться все меньше, но полноценность семьи определяется не только составом, но и нравственно – психологическим климатом, для которого характеры забота и стремление прийти на помощь друг другу, честно и до конца при любых обстоятельствах выполнять свою миссию Матери, Отца, Сына, Дочери, Бабушки и Дедушки. Я специально выделил и написал эти слова с большой буквы, не умаляя ни миссию Бабушки, ни Дедушки, ни Дочери, ни Сына, не говоря ужа о роли и миссии Матери и Отца, которые несут особую ответственность за воспитание своих детей.
Экономическую основу семьи, главную заботу о материальном достатке в семье, как правило, брал на себя отец. Его чаще всего называли не иначе как «кормилец семьи». Но в последние годы во многих семья роли часто менялись или просто выравнивались: мать и отец вносили почти равную лепту в материальное благополучие семьи. Естественно, если мать зарабатывает больше, чем отец, то последний, вероятно, испытывает некоторый дискомфорт. Но в данной ситуации все зависит от такта и взаимопонимания между супругами. По традиции мать в российских семьях брала и берет на себя главную заботу по уходу за детьми и чаще всего вносит более серьезный вклад в их духовно – нравственного воспитания.
| ||||||
|
Родительское требование к себе, родительское уважение к своей семье, родительский контроль над каждым своим шагом — вот первый и самый главный метод воспитания! A между тем приходится иногда встречать таких родителей, которые считают, что нужно найти какой-то хитрейший рецепт воспитания детей — и дело будет сделано. По их мнению, если этот рецепт дать в руки самому заядлому лежебоке, он при помощи рецепта воспитает трудолюбивого человека; если его дать мошеннику, рецепт поможет воспитать честного гражданина; в руках враля он тоже сделает чудо, и ребенок вырастет правдивым. |
 |
Таких чудес не бывает. Никакие рецепты не помогут, если в самой личности воспитателя есть большие недостатки.
На эти недостатки и нужно обратить первое внимание. A что касается фокусов, то нужно раз навсегда помнить, что педагогических фокусов просто не существует. K сожалению, иногда можно видеть таких людей, верящих в фокусы. Тот придумает особое наказание, другой вводит какие-нибудь премии, третий всеми силами старается паясничать дома и развлекать детей, четвертый подкупает обещаниями.
Воспитание детей требует самого серьезного тона, самого простого и искреннего. B этих трех качествах должна заключаться предельная правда вашей жизни. Самое незначительное прибавление лживости, искусственности, зубоскальства, легкомыслия делает воспитательную работу обреченной на неудачу. Это вовсе не значит, что вы должны быть всегда надуты, напыщенны, — будьте просто искренни, пусть ваше настроение соответствует моменту и сущности происходящего в вашей семье.
Фокусы мешают людям видеть настоящие задачи, стоящие перед ними, фокусы в первую очередь забавляют самих родителей, фокусы отнимают время.
A многие родители так любят жаловаться на недостаток времени!
Конечно, лучше, если родители чаще бывают с детьми, очень нехорошо, если родители никогда их не видят. Но все же необходимо сказать, что правильное воспитание вовсе не требует, чтобы родители не спускали с детей глаз. Такое воспитание может принести только вред. Оно развивает пассивность характера, такие дети слишком привыкают к обществу взрослых, и духовный рост их идет слишком быстро. Родители любят этим похвастаться, но потом убеждаются, что допустили ошибку.
Вы должны хорошо знать, что делает, где находится, кем окружен ваш ребенок, но вы должны предоставить ему необходимую свободу, чтобы он находился не только под вашим личным влиянием, а под многими разнообразными влияниями жизни. Не думайте при этом, что вы должны трусливо отгораживать его от влияний отрицательных или даже враждебных. Ведь в жизни все равно ему придется столкнуться с различными соблазнами, с чуждыми и вредными людьми и обстоятельствами. Вы должны выработать у него умение разбираться в них, бороться с ними, узнавать их своевременно. B парниковом воспитании, в изолированном высиживании нельзя этого выработать. Поэтому совершенно естественно вы должны допустить самое разнообразное окружение ваших детей, но никогда не теряйте их из виду.
Детям необходимо вовремя помочь, вовремя остановить их, направить. Таким образам, от вас требуется только постоянный корректив к жизни ребенка, но вовсе не то, что называется вождением за руку. B свое время мы коснемся подробнее этого вопроса, сейчас же мы остановились на нем только потому, что зашел разговор о времени. Для воспитания нужно не большое время, а разумное использование малого времени. И еще раз повторяем: воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома.
Истинная сущность воспитательной работы, вероятно, вы и сами уже догадались об этом, заключается вовсе не в ваших разговорах с ребенком, не в прямом воздействии на ребенка, а в организации вашей семьи, вашей личной и общественной жизни и в организации жизни ребенка.
Воспитательная работа есть прежде всего работа организатора. B этом деле поэтому нет мелочей. Вы не имеете права ничего назвать мелочью и забыть о ней. Страшной ошибкой будет думать, что в вашей жизни или в жизни вашего ребенка вы что-нибудь выделите крупное и уделите этому крупному все ваше внимание, а все остальное отбросите в сторону. B воспитательной работе нет пустяков. Какой-нибудь бант, который вы завязываете в волосах девочки, та или иная шапочка, какая-нибудь игрушка — все это такие вещи, которые могут иметь в жизни ребенка самое большое значение. Хорошая организация в том и заключается, что она не выпускает из виду мельчайших подробностей и случаев. Мелочи действуют регулярно, ежедневно, ежечасно, из них и складывается жизнь. Руководить этой жизнью, организовать ее и будет самой ответственной вашей задачей.
Макаренко A. C.
Пед. соч. В 8 m. Т. 4. Лекции o воспитании детей. М., 1984. C. 63-65
Сызмальства учить ненавидеть дурное! |
|
B действительности, однако, это не что иное, как семена и корни жестокости, необузданности, предательства; именно тут они пускают свой первый росток, который впоследствии дает столь буйную поросль и закрепляется в силу привычки. И обыкновение извинять эти отвратительные наклонности легкомыслием, свойственным юности, и незначительностью проступков весьма и весьма опасно.
Во-первых, тут слышится голос самой природы, который более звонок и чист, пока он не успел огрубеть; во-вторых, разве мошенничество становится менее гадким оттого, что речь идет о нескольких су, а не о нескольких экю? Оно гадко само по себе. Я нахожу гораздо более правильным сделать следующий вывод: «Почему такому-то не обмануть на целый экю, коль скоро он обманывает на одно су?».
Я убежден, что если и посейчас еще, даже в самой пустячной забаве, я испытываю крайнее отвращение к обманам всякого рода, что является внутренней моей потребностью и следствием естественных моих склонностей, а не чем-то требующим усилий, то причина этого в том, что меня приучили с самого детства ходить только прямой и открытой дорогой, гнушаясь в играх со сверстниками (здесь кстати отметить, что игры детей — вовсе не игры и что правильнее смотреть на них как на самое значительное и глубокомысленное занятие этого возраста) каких бы то ни было плутней и хитростей.
Монтень M. Опыты: В 3 кн. Кн. I и II / Пер. c фр. 2-e изд. M. , 1979. C. 103
Воспитание других заключается в воспитании себя
Слово есть одно из самых естественных, распространенных и легчайших способов передачи мыслей. K сожалению, оно же и самое обманчивое, и потому-то в воспитании, при котором опаснее всего обман, и обман, всегда раскрываемый детьми, самым действительным и лучшим и исключающим возможность обмана, часто невольного, средством всегда было и будет личный пример жизни воспитателя. Пример и своя жизнь включает в себя и слово. Пример учит жить и говорить. Слово же не включает в себя примера.
Стоит заняться воспитанием, чтобы увидеть все свои прорехи. A увидав, начинаешь исправлять их. A исправлять самого себя и есть наилучшее средство воспитывать своих и чужих детей и больших людей.
О воспитании я думал очень много. И бывают вопросы, в которых приходишь к выводам сомнительным, и бывают вопросы, в которых выводы, к которым пришел, окончательные, и чувствуешь себя не в состоянии ни изменить их, ни прибавить к ним что-либо: таковы выводы, к которым я пришел, о воспитании. Они следующие: воспитание представляется сложным и трудным делом только до тех пор, пока мы хотим, не воспитывая себя, воспитывать своих детей или кого бы то ни было. Если же поймем, что воспитывать других мы можем только через себя, воспитывая себя, то упраздняется вопрос о воспитании и остается один вопрос жизни: как надо самому жить? Я не знаю ни одного действия воспитания детей, которое не включало бы и воспитания себя. Как одевать, как кормить, как класть спать, как учить детей? Точно так же, как себя. Если отец, мать одеваются, едят, спят умеренно и работают, и учатся, то и дети будут делать то же. Два правила я 6ы дал для воспитания: самому не только жить хорошо, но работать над собой, постоянно совершенствуясь, и ничего не скрывать из своей жизни от детей. Лучше, чтобы дети знали про слабые стороны своих родителей, чем то, чтобы они чувствовали, что есть у их родителей скрытая от них жизнь и есть показная. Все трудности воспитания вытекают от того, что родители, не только не исправляясь от своих недостатков, но даже не признавая их недостатками, оправдывая их в себе, котят не видеть эти недостатки в детях. B этом вся трудность и вся борьба с детьми. Дети нравственно гораздо проницательнее взрослых, и они — часто не высказывая, и, даже не сознавая, этого видят не только недостатки родителей, но и худший из всех недостатков - лицемерие родителей, и теряют к ним уважение и интерес ко всем их поучениям. Лицемерие родителей при воспитании детей есть самое обычное явление, и дети чутки и замечают его сейчас же и отвращаются и развращаются. Правда есть первое, главное условие действенности духовного влияния, и потому она есть первое условие воспитания. A чтобы не страшно было показать детям всю правду своей жизни, надо сделать свою жизнь хорошей или хоть менее дурной. И потому воспитание других включается в воспитание себя, и другого ничего не нужно.
B воспитании всегда, везде, у всех была и есть одна ошибка: хотят воспитывать разумом, одним разумом, как будто у ребенка только и есть один разум. И воспитывают один разум, а все остальное, т. е. все главное, идет, как оно хочет. Обдумывают систему воспитания разумом опять, и по ней хотят вести все, не соображая того, что воспитатели сами люди и беспрестанно отступают от разума. B школах учителя сидят на кафедрах и не могут ошибаться. Воспитатели тоже становятся перед но детей не обманешь, они умнее нас. Мы им хотим доказать, что мы разумны, а они этим вовсе не интересуются, а хотят знать, честны ли мы, правдивы ли, добры ли, сострадательны, есть ли у нас совесть, и к несчастью, за нашим стараньем выказаться только непогрешимо разумными, видят, что другого ничего нет.
Сделать ошибку перед ребенком, увлечься, сделать глупость, человеческую глупость, даже дурной поступок и покраснеть перед ребенком и сознаться, гораздо воспитательнее действует, чем 100 раз заставить покраснеть перед собой ребенка и быть непогрешимым.
Ребенок знает, что мы тверже, опытнее его и всегда сумеем удержать перед ним эту ореолу непогрешимости, но он ценит этой ловкости, a ценит краску стыда, которая выступила против моей воли на лицо и говорит ему про все самое тайное, хорошее в моей душе. И дети смотрят на воспитателя не как на разум, а как на человека. Воспитатель есть первый ближайший человек, над которым они делают свои наблюдения и выводы, которые они потом прикладывают ко всему человечеству. И чем больше этот человек одарен человеческими страстями, тем богаче и плодотворнее эти наблюдения.
Ведь дело в том, что, выгодно ли, невыгодно ли для внешнего успеха дела любовное (ненасильственное) обращение с учениками, вы не можете обращаться иначе. Одно, что можно сказать, наверное, это то, что добро будит добро в сердцах людей и наверное производит это действие, хотя оно и не видно.
Одна такая драма, что вы уйдете от учеников, заплачете (если они узнают), одна такая драма оставит в сердцах учеников больше, более важные следы, чем сотни уроков.
Я о воспитании никогда не писал, потому что полагаю, что воспитание есть последствие жизни. Обыкновенно предполагается, что люди известного поколения знают, какими должны быть люди вообще, с потому могут их готовить к такому состоянию. Это совершенно несправедливо: люди, во-1-х, не знают, какими должны быть люди — могут в лучшем случае знать только идеал, к которому им свойственно стремиться; а во-2-x, люди, воспитывающие сами никогда не готовы, не воспитаны, а сами, если они не мертвы, движутся и воспитываются. И потому все воспитание сводится к тому, чтобы самому жить хорошо, т. е. самому двигаться, воспитываться: только этим люди влияют на других, воспитывают их, и тем более на детей, с которыми они связаны.
Быть правдивым и честным с детьми, не скрывая от них того; что происходит в душе, есть единственное воспитание.
Педагогика же есть наука о том, каким образом, живя дурно, можно иметь хорошее влияние на детей, вроде того есть наша медицина — как, живя противно законам природы, все-таки быть здоровым. Науки хитрые и пустые, никогда не достигающие своей цели.
Воспитание, передача знаний тогда настоящие, когда передается важное, нужное содержание (нравственное учение) в ясной, разумной, понятной форме (наука) и так, что оно пленяет, заражает, увлекает своею искренностью того, кому передается (искусство).
Все воспитание состоит в большем и большем сознании своих ошибок и исправлении себя от них. A это может делать всякий и во всех возможных условиях жизни. И это же есть самое могущественное орудие, данное человеку для воздействия на других людей, в том числе и на своих детей, которые всегда невольно ближе всего к нам.
Учиться, и успешно, может ребенок или человек. когда y него есть аппетит к изучаемому. Без этого же это Вред, ужасный вред, делающий людей умственными калеками. Ради бога, милая Соня, если ты и не вполне согласна со мной, поверь мне на слово и поверь, что если бы это не было делом такой огромной важности, я бы не стал писать тебе об этом.
Я думаю, что первое условие хорошего воспитания есть то, чтобы ребенок знал, что все, чем он пользуется, не спадает готовым с неба, с есть произведение труда чужих людей. Понять, что все, чем он живет, есть труд чужих, не знающих и не любящих его людей — это уж слишком много для ребенка (дай бог, чтобы он понял это, когда вырастет), но понять то, что горшок, в который он мочился, вылит и вымыт без всякого удовольствия няней или прислугой, и так же вычищены и вымыты его ботинки и калоши, которые он всегда надевает чистыми, что все это делается не само собой и не из любви к нему, а по каким-то другим, непонятным ему причинам, это он может и должен понять, и ему должно быть совестно. Если же ему не совестно, и он продолжает пользоваться этим, то это начало самого дурного воспитания и оставляет глубочайшие следы на всю жизнь. Избежать же этого так просто: и это самое я, говоря высоким слогом, с одра смерти умоляю тебя сделать для твоих детей. Пусть все, что они в силах сделать для себя — выносить свои нечистоты, приносить воду, мыть посуду, убирать комнату, чистить сапоги, платье, накрывать на стол и т. п. — пусть делают сами. Поверь мне, что как ни кажется ничтожным это дело — оно в сотни раз важнее для счастья твоих детей, чем знание французского языка, истории ит.п.
Правда, при этом возникает главная трудность: дети делают охотно только то, что делают их родители, и потому умоляю тебя (ты такой молодец и, я знаю, можешь это) — сделай это...
Толстой Л. H. Из писем и дневников. 1865-1902 г г. II Полн. собр. соч.: В 90 m. М., 1928-1958. T. б8. C. 279-280; T. б1. C. 122-123; T. б5. C. 50, 253-254
Значение теории для практики воспитания
B самом деле, не поразителен ли тот факт, что, хотя от ухода за детьми зависят их жизнь и смерть, их нравственное благосостояние и гибель, ни одного слова наставления, как обращаться с детьми, не прочтут и не услышат те, кто рано или поздно будет иметь их? Не уродство ли это, что судьба молодого поколения отдается в жертву глупым обычаям, привычкам, фантазиям, а также внушениям необразованных нянек и полным предрассудков советам бабушек?
Если бы купец начал вести серьезное коммерческое дело, не имея ни малейшего понятия об арифметике и бухгалтерии, мы бы ахнули на его безрассудство и стали бы ждать роковых последствий такого легкомыслия.
Или, если бы человек, не зная анатомии, вздумал заявить себя хирургом, мы бы удивились его смелости и пожалели бы его пациентов. Но когда родители приступают к трудному делу воспитания детей, ни разу не подумав о физических, нравственных и умственных началах, которыми им следовало бы руководиться, мы не удивляемся и не жалеем будущих жертв.
Присоедините к десяткам тысяч уморенных детей сотни тысяч переживших младенческий возраст, но слабеньких, тщедушных и затем миллионы доживающих до зрелых лет, но далеко не с тем крепким телосложением, какое им следовало бы иметь, — и вы получите некоторое понятие о том вреде, который наносят своему потомству родители, не знающие законов жизни. Подумайте только, что диететика, которой подвергают детей, ежечасно влияет на их организм и нравственность, к вреду или к благу всей их последующей жизни, что из 20 способов, применяемых к делу, едва ли найдется один правильный, - и вы убедитесь в громадном вреде от повсеместно принятой, бессмысленной, рискованной системы воспитания. Имея обо всем самые путаные понятия, родители говорят, что такое зло постигло их детей без причины или от сверхъестественных причин. Ничуть не бывало; в некоторых случаях, несомненно, есть причины наследственные; в других же, и притом гораздо более многочисленных, — начало зла кроется в бестолковом воспитании. Всего чаще ответственность за недуги детей, за их тщедушность, слабость, за их страдания всецело падает на родителей; на них лежит прямая обязанность ежеминутно наблюдать за жизнью своего потомства, но они, с непростительной беспечностью, пренебрегли изучением тех жизненных процессов, на которые сами оказывают постоянное влияние своими приказаниями и запрещениями.
Полнейшие невежды относительно самых простых физиологических законов, они из года в год подтачивали организм своих детей и таким образом сделались причиной болезней и преждевременной смерти не только этих детей, но и целого поколения.
Мы встретим точно такое же невежество родителей и такие же пагубные последствия от него, когда перейдем от физического воспитания к нравственному. Посмотрите на молодую мать и послушайте, какие законы она предписывает в детской… . Посмотрите, как эта молодая, с не вполне еще сложившимся характером женщина выполняет возложенную на нее обязанность; не понимая вовсе тех явлений, которые совершаются на ее глазах, она берется за дело, нелегкое даже для тех, кто обладает большими познаниями и опытностью, чем она. Никогда ничего не слыхав о свойствах душевных движений, о порядке их развития, об их назначении, она не знает, где кончается польза и где начинается вред. Она вообразила себе, что такие-то чувства положительно дурны — что совершенно неверно, — а другие, безусловно, хороши — чего также с ним. Есть ли после этого возможность избежать тех пагубных последствий, свидетелями которых мы бываем на каждом шагу? Недостаток сведений по части умственных явлений с их причинами и последствиями делает вмешательство молодой, неопытной матери в воспитание ребенка гораздо более вредным, чем вполне пассивное отношение ее к этому вопросу. Постоянно противодействуя то тому, то другому проявлению жизненной силы в ребенке, иногда совершенно нормальному и благотворному, она лишает его удовольствий и пользы, портит как его характер, так и собственный и отчуждает его от себя; желая заставить ребенка исполнить то, что, по ее понятию, необходимо нужно, она прибегает то к угрозам, то к ласкам или подаркам c целью закупить его или же возбуждает в нем желание произвести приятное впечатление на посторонних. Молодая мать совсем забывает, что внутренние побуждения ребенка могут в это самое время находиться в совершенном противоречии с наружным его поведением; но ей и дела нет до того, лишь бы ребенок вполне удовлетворял внешним условиям приличия; таким образом, она сама развивает в нем двуличность, страх и эгоизм вместо хороших чувств. Настаивая на том, чтобы дитя всегда говорило правду, она первая подает ему пример противного, когда угрожает ему наказаниями и не приводит их в исполнение. Молодая мать ежедневно твердит детям, что они сами должны смотреть за собой, а между тем, появляясь на короткое время в детской, она сердится и кричит на детей за такие поступки, которые вовсе того не заслуживают... Находясь, таким образом, без всякой теоретической поддержки и не обладая способностью руководить своими собственными поступками на основании наблюдений над умственным процессом, происходящим в детях, молодая мать теряет всякий авторитет в своем маленьком царстве: все ее распоряжения порывисты, непоследовательны, иногда прямо вредны и были бы даже пагубны, если бы в природе не существовало неудержимого стремления каждого развивающегося ума покорить себе все более слабые влияния.
A умственное воспитание детей разве его точно так же не коверкают? Согласитесь, что все вообще проявления ума, не исключая и развития его в ребенке, подчинены известным законам, следовательно, нет никакой возможности правильно руководить воспитанием детей без знания этих законов. Глупо было бы со стороны воспитателей предполагать, что они в состоянии надлежащим образом регулировать процесс зарождения и накопления понятий в детском мозгу, если они сами не понимают сущность этого процесса. Какая, значит, громадная разница между существующим методом преподавания и тем, который должен бы был существовать, когда почти никто из родителей и очень немногие из наставников знакомы с психологией. Принятая система обучения детей, как и следовало, ожидать, крайне ошибочна и по своему содержанию и по приемам; полезный разряд знаний устранен, а бесполезный навязывается насильно, и притом ошибочным путем и ошибочным порядком. Под влиянием общепринятой узкой идеи, что воспитание должно ограничиваться знаниями, почерпнутыми из книг, родители, к великому вреду для своих малюток, слишком рано дают им в руки азбуку. Не признавая истины, что книги должны служить только дополнительным пособием, косвенным средством для обучения, когда в прямых оказывается недостаток, — средством смотреть на все чужими глазами, а свои закрывать, наставники спешат пичкать детей фактами второстепенного достоинства вместо главных. Они не понимают громадного значения самопроизвольного обучения, начинающегося с самого раннего возраста; они не догадываются, что вместо того, чтобы пропускать без внимания неутомимую наблюдательность ребенка и бранить его за ежеминутные вопросы: что? как? почему? — следует поощрять эту любознательность, давая ей правильное направление и удовлетворяя ее по возможности. Наставники же стараются занимать глаза и мысли детей предметами, непонятными для них в такой ранний период жизни и даже противными им; поклонники символов знания, а не самого знания, они не сознают, что ребенка тогда только можно ознакомить с новыми источниками сведений, доставляемых книгами, когда он достаточно ознакомится с предметами и процессами явлений, встречающимися ему в домашней жизни, на улицах, на полях и т. д.; и это не потому только, что непосредственные знания несравненно дороже косвенно полученных, a также и потому, что все написанное в книгах усваивается ребенком лишь сообразно с запасом предварительных сведений, почерпнутых им из практической жизни. Нам следовало бы начать с тех фактов, которые теперь вполне выяснились, а именно: что физическое, нравственное и умственное воспитание наших детей в высшей степени неудовлетворительно.
В большинстве случаев причиной тому сами родители, не обладающие теми знаниями, при помощи которых только и можно руководить детьми. Чего ожидать, когда одну из самых сложных проблем берутся решать люди, не имеющие никакого понятия о правилах, от которых зависит это решение? Чтобы уметь хорошо тачать башмаки, строить дома, управлять кораблем или локомотивом, надо долго учиться. Неужели же процесс умственного и физического развития человека такая простая вещь, что следить за ним и направлять его можно без всякой подготовки? A если нельзя, если этот процесс сложнее всех прочих процессов в природе — за исключением одного — и если задача управлять им невыразимо трудна, то не безумие ли браться за такую задачу, не подготовя себя предварительно к ней?
Нет сомнения, что многие прочтут это заявление наше с улыбкой: им покажется нелепостью, чтобы родители изучали такие мудреные предметы; действительно, была бы явная нелепость, если бы мы потребовали, чтобы все вообще отцы и матери обладали обширными сведениями по этой части. Но мы совсем не то говорим; дело идет об общих принципах с присоединением к ним таких объяснений, которые дали бы родителям точные понятия о предмете, - вот и все; а этому они могли бы научиться если не рациональным, то догматическим путем. Как бы то ни было, но следующие факты неоспоримы: умственное и физическое развитие детей подчиняется известным законам; коль скоро родители хоть несколько отступят от этих законов, смерть ребенка неизбежна; если они хотят избавить своих детей от серьезных физических и умственных недостатков, они должны строго подчиняться всем правилам этик законов; достижение совершенной зрелости возможно для ребенка только при полном соблюдении всего того, что предписывается этими законами. Судите теперь: не должны ли те, кто надеется со временем сделаться отцом или матерью, стремиться узнать, в чем именно состоят эти законы?
Спенсер Г.
Воспитание умственное, нравственное u физическое
// Соч.: T. 7. Ч. 3 / Пер. c англ. СП6., 1898.
 |
Сайт сделан по технологии "Конструктор школьных сайтов".